Позиция СИП: трансляция спортивного мероприятия является объектом смежных прав

СИП, подтверждая отказ в иске о нарушении исключительного права на трансляцию зимних Олимпийских игр, напомнил, что для распоряжения правами на такую трансляцию необходимо обладать статусом организации эфирного и/или кабельного вещания.

26 апреля Суд по интеллектуальным правам (СИП) подтвердил законность отказа во взыскании убытков за нарушение исключительного права истца на трансляцию зимних Олимпийских игр на территории РФ.

АО «Телеспорт» обратилось в арбитражный суд с иском к ООО «Медиа спорт» о взыскании убытков в размере более 33 миллионов рублей за нарушение исключительных прав истца на трансляцию Зимних Олимпийских Игр 2018 года на территории Российской Федерации по договору о предоставлении прав российским средствам информации, заключенным между Международным Олимпийским Комитетом (МОК) и АО «Телеспорт».

В обоснование исковых требований истец указал, что является правообладателем исключительных прав на трансляцию Зимних Олимпийских игр 2018 года на территории РФ на основании заключенного между истцом и МОК договора, по условиям которого АО «Телеспорт» предоставляются права на трансляцию мероприятия на территории РФ путем следующих средств вещания: телевидение, интернет, технологии мобильной связи, телевидение замкнутой сети, радио и др.

Истцу стало известно, что радио «Спорт FM», учредителем которого является ответчик, транслировало мероприятие без соответствующего разрешения истца как в радиоэфире, так и на интернет-сайте https://sportfm/olimpic2018 в период проведения мероприятия (Олимпийских игр 2018 года), а именно с 9 по 25 февраля 2018 года.

Полагая, что ответчиком нарушены исключительные права истца на трансляцию Зимних Олимпийских Игр 2018 года на территории РФ, АО «Телеспорт» обратилось в арбитражный суд.

Первая и апелляционная судебные инстанции отказали в удовлетворении исковых требований. 

Не согласившись с принятыми судебными актами, истец обратился в СИП с кассационной жалобой, в обоснование которой ссылался на ошибочность выводов суда первой инстанции о том, что право на освещение спортивного мероприятия является техническим условием для осуществления трансляций, поскольку оно является первичным имущественным правом по отношению к интеллектуальным правам, возникает как следствие реализации права на освещение спортивного мероприятия посредством создания или использования готового аудиовизуального контента, например, трансляций.

Также истец указал на ошибочность вывода суда первой инстанции о том, что трансляция спортивного мероприятия является объектом смежных прав и что для распоряжения правом на трансляцию спортивного мероприятия необходимо быть вещателем и иметь статус специального субъекта — организации эфирного и/или кабельного вещания.

Как указано в кассационной жалобе, истец вправе самостоятельно своей волей определять, каким образом будет осуществляться распоряжение имеющимся исключительным правом на трансляции, а именно использовать трансляции самостоятельно или, имея право сублиценцирования, полученное в связи с заключением договора с МОК, передать исключительное право на трансляцию для использования телеканалу, сетевому изданию и любому иному третьему лицу.

Также, по мнению заявителя кассационной жалобы, в решении суда первой инстанции содержится ошибочный вывод об отсутствии у истца статуса правообладателя трансляций Олимпийских Игр 2018 года. Как указал истец, соглашение между АО «Телеспорт» и МОК является основанием возникновения прав и обязанностей, связанных с распоряжением исключительным правом на трансляции Олимпиады.

АО «Телеспорт» указало, что правообладателю для распоряжения исключительным правом на объект авторского права – аудиовизуальное произведение (трансляция) – не требуется регистрация обладателя права в качестве СМИ и получение какой-либо специальной лицензии в Роскомнадзоре, в связи с чем вывод судов об отсутствии у истца статуса правообладателя трансляций Олимпийских игр является ошибочным.

Также,в кассационной жалобе АО «Телеспорт» указало на ошибочность вывода судов о том, что убытки истцу ответчиком причинены не были, тогда как, по мнению заявителя, судами должен был быть установлен факт наличия у истца исключительных прав на спорный объект гражданских прав, факт нарушения ответчиком таких прав, а также неполучение истцом доходов, которые он мог бы получить при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Податель кассационной жалобы указал, что судами нарушены и неправильно применены нормы материального права, а именно вместо положений статьи 1263 ГК РФ (аудиовизуальное произведение) судами применены положения статей 1329 ГК РФ (организация эфирного и кабельного вещания) и 1330 ГК РФ (исключительное право на сообщение радио или телепередач).

Кроме того, по мнению истца, судами неправильно применены положения статьи 431 ГК РФ при толковании условий договора, заключенного между истцом и МОК, в связи с чем были ошибочно квалифицированы объекты гражданских прав, подлежащие защите.

СИП, отказывая в удовлетворении кассационной жалобы, указал, что, трансляция спортивного мероприятия является объектом смежных прав, для  распоряжения которыми необходимо быть вещателем и иметь статус организации эфирного и/или кабельного вещания.

Между тем, из договора истца с МОК не следует, что он является обладателем исключительными правами на трансляцию. Также не доказано и нарушение этих прав ответчиком, поскольку он при формировании собственных программ не транслировал звук и/или изображение соревнований, а лишь комментировал их с помощью ведущих, получающих информацию из открытых источников. Таким образом, Сип пришел к выводу, что программы не могут быть квалифицированы как трансляции спортивного мероприятия.

С подробной информацией о ходе рассмотрения данного дела можно ознакомиться в соответствующей карточке дела в картотеке арбитражных дел.