Водка «Калашников»: должен ли ликеро-водочный завод выплачивать вознаграждение?

СИП, удовлетворяя кассационную жалобу, напомнил, что неразрывно связанное с личностью гражданина обязательство прекращается с его смертью. Судам следовало установить, была ли такая связь в рассматриваемом деле.

28 января Суд по интеллектуальным правам (СИП) передал на новое рассмотрение дело о взыскании вознаграждения и процентов за присвоение водочному изделию имени «Калашников».

Межрегиональный общественный фонд имени М.Т. Калашникова обратился в арбитражный суд с иском к ОАО «Ликеро-водочный завод «Глазовский» о взыскании вознаграждения по договору в размере более 9 миллионов рублей и  процентов за пользование чужими денежными средствами в размере около 2 миллионов рублей.

Как установлено судами, между М.Т. Калашниковым и правопредшественником ответчика был заключен договор, согласно которому  ликеро-водочный завод «Глазовский» производит разработку и утверждение нового водочного изделия, которому присваивается имя «КАЛАШНИКОВ».   

Позже наследники М.Т. Калашникова безвозмездно уступили Фонду имени Калашникова денежные требования к ликеро-водочному заводу «Глазовский», основанные на указанном договоре и дополнительных соглашениях к нему.

Ссылаясь на то, что в период с 1 квартала 2015 года по 3 квартал 2016 года ЛВЗ «Глазовский», выпуская винно-водочную продукцию «Калашников», не выплачивал вознаграждение по договору, истец обратился в арбитражный суд с настоящим иском о взыскании задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Полностью удовлетворяя требование о взыскании вознаграждения, суд первой инстанции пришел к выводу о согласовании между Калашниковым М.Т. и ответчиком размера вознаграждения из расчета 20 руб. за 1 декалитр, посчитав, что такое соглашение достигнуто в ходе переписки, впоследствии фактически исполнялось ответчиком, а исполнение – принималось Калашниковым М.Т. без возражений.

Суд первой инстанции признал обоснованным произведенный истцом расчет долга по выплате вознаграждения, отклонив доводы ответчика о прекращении обязательства в связи со смертью Калашникова М.Т.

Судом первой инстанции также признаны несостоятельными доводы ответчика о недействительности договора цессии по мотиву незаключенности дополнительного соглашения.

Расчет процентов за пользование чужими денежными средствами, приведенный истцом, судом первой инстанции скорректирован с учетом опубликованных Банком России и имевших место в соответствующие периоды средних ставок банковского процента по вкладам физических лиц по Приволжскому федеральному округу, в связи с чем соответствующее требование удовлетворено частично.

Апелляционная инстанция оставила решение арбитража без изменений.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, ответчик обратился в СИП с кассационной жалобой, которая была мотивирована тем, что судами не дана оценка доводу ответчика о прекращении обязательств по договору в связи со смертью Калашникова М.Т.

Ответчик указал на необоснованность вывода суда апелляционной инстанции о том, что водочное изделие «Калашников» выпускается по настоящее время с согласия Калашникова М.Т. на основании указанного договора, поскольку словесный элемент «Калашников/Kalashnikov» используется в составе принадлежащего ответчику товарного знака, на регистрацию которого было получено согласие Калашникова М.Т.

Суд апелляционной инстанции, отказав в приобщении к материалам дела соответствующих документов, не исследовал обстоятельства регистрации данного товарного знака и его использования, в то время как это имело существенное значение для рассмотрения дела.

Ответчик указал, что выводы судов об объеме прав требования, переданных истцу по договору цессии сделаны в нарушение норм материального и процессуального права, а также в отсутствие оценки доводов ответчика.

По мнению ответчика, вывод судов о переходе к истцу права на любые денежные требования вознаграждения в рамках договора противоречит тексту этого договора цессии, в котором предусмотрена передача не любых требований по договору, а в конкретном объеме и с конкретными, в том числе, временными ограничениями – истцу уступлены лишь права требования, основанные на условиях договора и конкретных дополнительных соглашений к нему, прямо перечисленных в договоре цессии.

Заявитель кассационной жалобы отметил, что в силу неправильного определения круга обстоятельств, имеющих значение для дела, вопросы, связанные с интеллектуальными правами сторон, не рассматривались и не обсуждались, что лишило ответчика возможности ссылаться на документы, связанные с наличием между сторонами отношений интеллектуальной собственности, хотя суд первой инстанции ссылался на положения части четвертой ГК РФ.

СИП, отменяя принятые по делу судебные акты, напомнил, в частности, что неразрывно связанное с личностью гражданина обязательство прекращается с его смертью. Суды нижестоящих инстанций не установили, была ли такая связь в данном случае. Они не указали, правом на какой именно объект авторского права обладал Калашников и было ли оно предметом названного договора. Обстоятельства заключения договора и вопросы перехода по наследству права на вознаграждение непосредственно не относятся к характеру спорного обязательства.

Также СИП отметил, что судами не был учтен и довод ответчика о том, что он использует обозначение «Калашников/Kalashnikov» в составе товарного знака, на регистрацию которого конструктор дал согласие за несколько лет до заключения спорного договора.

С подробной информацией о ходе рассмотрения данного дела можно ознакомиться в соответствующей карточке дела в картотеке арбитражных дел.